Ловушка для богов. Книга 1. Источник (СИ) - Страница 58

«Крысы, — сержант брезгливо отёр пальцы о штаны. — Эти твари одинаковы во всех уголках вселенной, — губ коснулась лёгкая улыбка. — По крайней мере, на тех планетах, где я бывал».

Говорят, человеческое обоняние быстро привыкает к постоянному запаху и уже через некоторое время как бы «принюхивается». Колин готов был выколоть глаза тому, кто так говорит. За всё время пребывания в трюме, от нещадной вони его нос, казалось, даже распух, пульсируя при каждом вдохе. Поэтому сержант старался дышать ртом, но толку от этого оказалось мало. Ощущение было такое, будто вонь проникает сквозь поры, пронзает каждую клетку тела и вгрызается глубоко в мозг.

Прислонившись к одному из многочисленных ящиков, Колин ловил вялые мысли. Взгляд бессмысленно блуждал по вонючему пространству корабельного трюма, не задерживаясь ни на чём, но в то же время привычно фиксируя окружающую обстановку. С потолка, так же выполняющего роль верхней палубы свисали сети, вяленая рыба, грубые железные крючья и различные верёвки. На стенах были закреплены снасти: вёсла, свёрнутое полотно (видимо запасной парус), валялся якорь и прочая корабельная утварь. Трюм был разделён на несколько помещений, сообщающихся между собой кривыми дверными проёмами. Как понял сержант, пленников держали в носовой части, но передвижение в другие помещения не возбранялось — с корабля не убежишь.

Так же в носовой части трюма вместе с Колином переносили тяготы ещё четверо: парочка коротышек менк'оа да двое людей — седой беззубый старик и молодой паренёк лет семнадцати. Люди, как и сам сержант, были одеты в рваные обноски из грубой ткани так похожей на мешковину, а коротышки в своих неизменных набедренных повязках из шкур.

«На корабле эти охотнички ведут себя куда как тише, чем когда я был у них в плену» — подумал сержант, задержав взгляд на одном из коротышек.

Тот, почувствовав, что за ним наблюдают, повернулся но, встретившись с глазами человека, тут же насупился и отвернулся. Сержант хмыкнул, продолжив «блуждать» по трюму. Взгляд скользнул по проёму, ведущему в соседнее помещение и от холодка, пробежавшего по спине, Колин невольно вздрогнул. В памяти вдруг всплыла картинка увиденного, отчего волосяной покров на руках сразу же встал дыбом.

В первый день, пытаясь освоиться на новом месте Колин туда заглянул. Едва привыкшее к темноте зрение сыграло злую шутку, чётко обрисовав пространство небольшого помещения. В дальнем углу толстыми цепями к стене было приковано настоящее чудовище, всё тело которого оказалось покрыто зелёной чешуёй. Ростом «зверь» был почти на три головы выше не такого уж и низкого сержанта, а его руки, толщиной с хорошее бревно свисали ниже колен. Шеи за массивными буграми плечевых мышц видно не было и сержанту показалось, будто голова с квадратными скулами просто лежит сверху, словно кочан капусты на грядке. Широкий лоб, приплюснутый нос с узкими ноздрями, высокие надбровные дуги, нависающие над пещерами глазниц, в глубине коих полыхали два зелёных костра и в довершение жуткого образа — два огромных клыка, что острыми саблями загибались под подбородок. Пугающая морда великана показалась сержанту смутно знакомой, но узнавание пришло не сразу. Дело в том, что видеть змей вживую Колину ещё не доводилось, а на тех фотографиях, что он изучал, таких клыков не имела ни одна. Великан, заметив тогда, что за ним наблюдают, растянул пасть в жутком оскале, оголив при этом два ряда острых, как кинжалы зубов. Представив, как такая челюсть легко перекусывает руку, Колин отшатнулся от дверного проёма и зарёкся когда-нибудь ещё туда заглядывать.

«Упаси меня космос встретить этого монстра где-нибудь ночью» — ужаснулся сержант, вспомнив глаза с вертикальными зрачками, горящие зелёным огнём…

Откинувшись на тюках, Колин прогнал из памяти так испугавший его облик и мысленно перенёсся к моменту пленения. Минуло чуть более двух седмиц с той поры, как сержант вышел к реке и, недолго думая, разделся, увязав всю одежду в ком. Человеку из будущего и в голову не пришло бы провести параллель между лодкой и теми брёвнами с выжженными углублениями, что валялись на побережье. Поэтому, привязав получившийся тюк к той массивной дубине, что он захватил в шатре, сержант вошёл в воду и поплыл к видневшемуся вдали лесу. Погода стояла безветренная, и плавание казалось одним удовольствием. Толкая перед собой свои вещи, Колин наслаждался выпавшей возможностью смыть с себя усталость, грязь и пот.

Примерно на середине реки заныл шрам, но сержант не придал этому большого значения, списав всё на последствия событий в шатре. Вскоре ноющее чувство переросло в пульсирующую боль, которая с каждым новым вдохом становилась всё сильней и сильней. Колин хотел было перевернуться на спину и немного отдохнуть, как вдруг боль исчезла. Ещё не веря внезапному облегчению он поднял взгляд и обомлел. Перед ним, словно материализовавшись прямо из воздуха, возвышалось парусное судно, какие доводилось видеть лишь на картинках. Сержант готов был поклясться на чём угодно, что ещё минуту назад этого корабля там не было, но факт оставался фактом и могучий красавец плыл прямо на него.

Открыв в изумлении рот, сержант упустил момент, когда сверху на него свалилась сеть. Реакция не подвела — Колин успел нырнуть, но уйти глубоко под воду не успел и забился, словно рыба меж прочных нитей. С корабля раздалась команда на незнакомом языке, затем кто-то оглушительно свистнул, и пленника потащили наверх. Вовремя вспомнив о кинжале, сержант попытался извлечь его из ножен, но резкий рывок туго затянул сеть, прижав руку к телу под неудачным углом. В плече что-то больно хрустнуло и Колин, решив больше не шевелиться, дал себя поднять. Достигнув верхней точки, сеть плотно прижалась к боку судна, на мгновение зависла, а затем рывком перевалилась через высокий борт. Сильный удар о палубу вышиб воздух из лёгких и сержант, пытаясь восстановить дыхание, зашёлся в кашле.